Геологи привыкли думать о четырех крупных оледенениях в эпоху плейстоцена. Они предположили, что каждый ледниковый период воздействовал на весь земной шар в целом, одновременно создавая ледяные щиты как в северном, так и в южном, полушариях, понижая температуру в обоих разом. Некоторые геологи подвергли сомнению эту концепцию четырех оледенений; по крайней мере, они считали, что необходимо признать несколько последовательных фаз наступления и отступления для более древних оледенений. Были ли эти перерывы просто межстадиальными, как во время Висконсинского оледенения, или это были настоящие межледниковья, – решать становится тем труднее, чем дальше мы уходим в прошлое. Согласно прилагаемой диаграмме ледниковых периодов (ниже), очевидно, что интервалы между различными стадиями более ранних ледниковых периодов в некоторых случаях больше, чем вся продолжительность Висконсинского оледенения. Поэтому не представляется разумным настаивать на том, что они были просто интерстадиалами, или настаивать на количестве всего лишь четырех оледенений в плейстоцене.
Это становится более очевидным, когда мы рассматриваем последствия недавно открытого евразийского континентального оледенения в позднем плейстоцене. На это обратил внимание Хоббс в 1946 году. Хотя он известен русским геологам с XIX века, на Западе он, по-видимому, до сих пор неизвестен, и это несмотря на то, что его свидетельства достаточно широко распространены на двух континентах. В связи с этим мы должны спросить, сколько других оледенений в различных частях света могли быть упущены из виду. Флинт указал, как легко ледниковые свидетельства могут быть уничтожены. Коулмен также подчеркивал то же самое:
“Можно предположить, что столь важное изменение оставит после себя свидетельства, которые никто не сможет оспорить, и что не должно быть места сомнениям относительно того, что произошло в столь недавний период истории Земли. В действительности доказательство полного исчезновения льда и его возвращения в более позднее время является, по самой природе вещей, делом большой трудности, и неудивительно, что существуют расхождения во мнениях”.
Кролл, восемьдесят лет назад, указывал на эфемерный характер ледниковых свидетельств в книгах, которые до сих пор хорошо читаются. После первого обсуждения скоплений слоев, содержащих растительные и животные остатки в период умеренного климата, он комментирует их последующее разрушение таким образом:
“Нет нужды удивляться, что от этих слоев не осталось никаких следов, ибо когда ледяной покров снова наползет на остров (Британию), все живое и неживое будет стерто в порошок. Мы уверены, что до ледниковой эпохи наш остров был полон жизни и растительности. Но теперь от них не осталось и следа; нет даже и самой почвы, на которой росла растительность. Сама скала, на которой лежала почва, была размолота ледяным щитом и в значительной степени, как замечает профессор Гейки, унесена в соседние моря”.
Очевидно, что то, что могло уничтожить все поверхностные отложения умеренного периода, могло бы в то же время уничтожить любые свидетельства прежних оледенений. Кролл продолжает:
“Именно на поверхности суши остаются основные следы воздействия льда в течение ледникового периода, поскольку именно там камни (в основном бороздчатые) размалываются, и образуется валунная глина. Но где же все древние поверхностные слои, принадлежащие суше? Их нельзя найти. Общая толщина слоистых пород Великобритании составляет, по словам профессора Рамзи, почти четырнадцать миль. Но от основания до вершины этой огромной груды отложений едва ли можно обнаружить хотя бы одну поверхность именно суши. Правда, существуют участки старой поверхности суши местного характера, такие, например, как грунтовые пласты Портленда; но, за исключением угольных пластов, всякая общая формация сверху донизу накапливалась под водой, и ни одна из них, кроме подпочвенных глин, никогда не существовала как поверхность суши. И именно здесь, в такой формации, геолог должен собрать все свои факты о существовании прежних ледниковых периодов”.
Если мы внимательно изучим этот вопрос, то придем к заключению, что превращение поверхности суши в морское дно (путем эрозии и осаждения отложений), вероятно, полностью уничтожит все следы оледенения, которые когда-то могла предъявлять поверхность суши..
Единственное свидетельство существования сухопутного льда в прежние периоды, которое мы можем предположительно встретить в слоистых породах, состоит из беспорядочных блоков, которые могли быть перенесены айсбергами и сброшены в море. Но если бы ледники тех периодов не достигли моря, мы не смогли бы обладать даже этим доказательством. Следы воздействия сухопутных льдов в слоистых породах в прежние эпохи должны, по самой природе вещей, быть действительно редкими.
Кролл был заинтересован в том, чтобы указать на непостоянство ледниковых свидетельств. Поэтому он продолжал, говоря следующее:
“Причина, по которой мы теперь имеем, говоря сравнительно, так мало прямых свидетельств о прежних ледниковых периодах, будет более убедительно запечатлена в уме, если мы подумаем о том, как трудно было бы через миллион или около того лет найти какие-либо следы того, что мы теперь называем ледниковой эпохой. Бороздчатые камни были бы за это время все или почти все разрушены, смыты водой и отложены на дне моря в виде слоистых песков и глин”.
В свете фактов, представленных Кроллом, было бы крайне неразумно настаивать на каком-либо фиксированном числе плейстоценовых оледенений просто потому, что до сих пор получалось очень грубо сгруппировать немногие имеющиеся у нас свидетельства в четыре “ледниковых периода”.
Хорошо известно, что хронология четырех плейстоценовых оледенений была построена на предположении, что все ледниковые эпохи были результатом понижения мировых температур. Таким образом, европейские оледенения были объявлены современными оледенениям в Америке, хотя на самом деле никаких доказательств этого не существовало. Это предположение основывалось исключительно на астрономических и других теориях причин оледенения, которые, как мы показали, были неадекватны. Если группировка всех европейских ледниковых свидетельств только в четыре основных оледенения сомнительна, и если, кроме того, нет убедительных доказательств того, что эти оледенения действительно были современны оледенениям в Америке, то возможность большего числа различных оледенений в Америке и Европе в течение плейстоцена должна быть принята всерьез.
Если число предполагаемых крупных плейстоценовых оледенений определённо не установлено, то попытки датировать их оставляют желать лучшего. Обзор прошлой и современной литературы по этому вопросу показывает, что согласия по нему нет. Оценки сильно разнятся, и ни одна из них не имеет убедительного обоснования. Чтобы сделать это понятным, достаточно лишь сравнить различные оценки. В таблице 15 приведены оценки, сделанные Пенком и Брукнером, считавшимися ведущими европейскими экспертами (чьи работы, заметим, были проведены до разработки ядерных методов датирования), и Зейнером, чьи оценки были одобрены климатологом Бруксом. Читатель заметит, что Зейнер делит каждое из более древних оледенений на несколько подэтапов, некоторые из которых длиннее, чем весь период, охватываемый висконсинским оледенением. Читатель, вероятно, помнит, что межстадиалы и последовательные сдвиги Висконсинского оледенения имели продолжительность порядка двух или трех тысяч лет; он может также заметить в различных кернах, показанных позднее, что все керны демонстрируют кратковременные климатические изменения одинаковой величины. Поэтому нельзя допустить, что более ранние оледенения могли иметь межстадиалы длиной 40 000 и более лет. Единственное известное мне объяснение колебаний Висконсинского ледяного щита – это то, которое было выдвинуто в этой книге: массивный вулканизм, вызванный смещением земной коры. Это объяснение, однако, не может быть разумно применено к колебаниям длиной в 40 000 лет.
Мы видим, что оценки Зейнера, Пенка и Брукнера находятся в глубоком противоречии. Можно было бы легко умножить число таких противоречивых оценок или, если угодно читателю, собрать авторитеты, которые поддержат одну из них; но разве не очевидно, что раз ведущие профессиональные геологи могут так сильно расходиться в своих представлениях, то нельзя полагаться ни на одну из их очень приблизительных и очень спекулятивных оценок? И ещё, когда мы обнаруживаем, что все они были неправы относительно числа плейстоценовых оледенений – поскольку только что появилось пятое, – разве мы не вправе отбросить все эти оценки как спекуляции, которые больше не заслуживают обсуждения?
Таблица 15.
Плейстоценовые оледенения
Если есть какие-то сомнения относительно справедливости отказа от этих оценок, то их следует устранить с помощью совершенно новой оценки ледниковой хронологии, проведённой Эмилиани.
Эмилиани, работая с морскими кернами и применяя некоторые новые методы датирования, обнаружил, что самое раннее плейстоценовое оледенение произошло всего 300 000 лет назад и что все четыре признанных европейских оледенения и их предполагаемые американские аналоги должны быть сжаты в этот сравнительно короткий период. Эта находка, от которой нет веских оснований отказываться, завершает нашу картину; она, как мне кажется, окончательно избавляет нас от традиционной ледниковой хронологии плейстоцена.
Вследствие крушения старой теории, мы должны, как мне кажется, начать с самого начала и построить новую ледниковую хронологию плейстоцена. Наш метод может быть только проверенным методом науки; идти от известного к неизвестному; от Висконсинского оледенения, где наша информация наиболее обширна, назад, в прошлое.
Рис. 31.
Температурные вариации ледникового плейстоцена, по данным C. Emiliani, “SCIENCE”, Vol. 123, p. 925, 1956, коррелируют со смещениями литосферы.
К Содержанию книги Чарльза Хэпгуда «Путь полюса».